Зачем боевым искусствам  формы

Действительно, глупо было бы придумывать формы лишь для того, чтобы быть на кого-то похожим. Да и тао ради тао тоже никому не нужны. Причины для этого были совершенно другие, гораздо более уважительные.

Формы нужны для того, чтобы люди приходящие обучаться искусству боя видели его не раз в год по чайной ложке от инструктора, причем каждый раз — что-то новое. Или от старших учеников, которые делают то, что у них получается. Не хочу сказать ничего плохого, но каждый человек накладывает на технику свою индивидуальность, имеет свои «коронки», и в итоге стиль исполнения одного из них может совершенно не походить на стиль другого — и при этом все равно быть искусством боя, на тех же принципах и элементах. Что же тогда брать за образец новичку, который еще не имеет собственного понимания стиля?

Для этого он изучает форму, где даны не просто приемы или элементы по отдельности, а некая уже готовая заданная схема — без случайностей, ошибок и исключений из правил, которые на начальном этапе вообще ученику на глаза попадаться не должны. Потому что иначе база не «инсталлируется», — или потом будет «глючить». Таким образом, форма — это прежде всего именно образец движения. Печка, от которой можно танцевать. Это касается любого стиля, объединяющего в своем арсенале качественно различную технику, — броски, удары рук, удары ног. То есть ушу, каратэ, и т. д., — хоть старых добрых, хоть новых и злых, — которые пытаются быть не спортом (или не только спортом), а еще и боевым искусством.. Необходим некий образец, — именно для того, чтобы его сперва заучить, а потом ИЗУЧАТЬ, ища в нем те самые принципы, которые по каким-то причинам называются базовыми. Именно так понимается суть стиля, — та самая суть, по присутствию или отсутствию которой можно говорить, каратэ это вообще, таэквондо, или кик-боксинг.

Существуют многие способы сделать один и тот же удар — почему же в этой школе избрали именно эти? А в некоторых — так и несколько одновременно, вроде бы одинаковые задачи выполняющих, — зачем? Если рассматривать техники в отрыве друг от друга, вы никогда этого не поймете. Вы даже можете изучать прием за приемом (даже одного и того же каратэ) — и получите не более, чем свалку приемов, «не пришитых» друг к другу, не вяжущихся или плохо вяжущихся между собой, которые не смогут «переходить» друг в друга, — и поэтому не смогут образовывать комбинации, образовывать рисунок боя.

И это касается практически любого стиля.

В формах, а тем более старых, нет небоевых, то есть «пустых» движений. Просто многие их толкования не соответствуют действительности или намеренно искажаются.

Форма насыщается не только большим количеством приемов и элементов, поставленных друг после друга, — это было бы слишком примитивно и не давало бы нужного обучающего эффекта — она обычно составляется таким образом, чтобы ее можно было читать и переживать по-разному, как некую картинку-загадку. Конец первого приема и начало следующего могут сами по себе быть еще одним приемом. То, что вы привыкли «видеть» как блок, можно интерпретировать как атаку. Или как бросок. Или разворот с использованием инерции руки. Таким образом, вы сможете не просто заучить множество узкоспециализированных действий, а действительно овладеете ими, — то есть, сможете применять их непривычным для противника способом, путая его планы.

Чтобы быть эффективными в бою, движения должны быть специализированными, как и их последовательности — а что же это, как не тао? Как еще этому научиться, как не через тао? Если же вы знаете для каждого движения только одно значение («прием») и пытаетесь их просто громоздить друг на друга, как кубики — тогда не удивляйтесь, если в вашем «тетрисе» противник стоит всегда «чуть-чуть не так», или просто видит на пять ходов вперед все ваши великие тактические замыслы. Таким образом, основную ценность в тао представляют собой даже не пресловутые «приемы», а способы их соединения в некое единое целое. Которые может дать только тао, — как некий конспект стиля.

Кстати — хочу обратить ваше внимание на то, что я не считаю тао «воображаемым боем с несколькими противниками», как любят утверждать всезнающие журналисты. Такая расхожая интерпретация тао, на мой взгляд, и является причиной того, что многие молодые бойцы пренебрегают тао — просто потому, что уже могут понять, что такие «инсценировки» практически никогда не удастся применить на практике, но увы, еще не в состоянии оценить те возможности изучения и совершенствования техники, которые им может предоставить практика форм. Они делают тао лишь потому, что для них это элемент обязательной программы, необходимый, чтобы получить очередной пояс, или на показухе выступить. Типа народных танцев.

Как говорится, — что такое палка? Это хорошо отредактированная елка. Я бы еще добавил — спортивная и жутко современная. И игрушек меньше надо, и места меньше занимает, и не осыпается. И по башке дать вполне сгодится, если что…

Единоборству многообразие техник необязательно. Можно оставить предельно малое их количество, сосредоточившись на их силе и скорости. Человек может быть очень результативен на соревнованиях, несмотря на то, что его чемпионская «супертехника» состоит из прямого удара кулаком и дугового удара ногой. Он может вообще больше ничего не знать. Причем вовсе не обязательно этот воин будет результативен только на соревнованиях. Если он молод и силен, если лупит с огромной скоростью и силой, то и на улице он будет очень опасным противником. Можно даже вообще отказаться от всякой техники кроме прямого удара и от всякой тактики тоже — и даже от названий всяких, чтобы честнее было, — и проводить соревнования просто по «прямому удару» — кто быстрее и кто сильнее. И это будет вполне спорт. И это будет вполне нормальное, самодостаточное единоборство. И, очевидно, мало кто захочет оказаться в драке против заслуженного мастера спорта по этому единоборству. Потому что тут же получит в глаз и улетит. Раньше, чем в стойку станет. И — представьте себе, он сможет оч-чень многим «мастерам» доказать, что действительно больше ничего не надо. Что все остальное — лишнее. Он одним вполне может обойтись… И обходится. Может такое быть? Вполне. Половина спортсменов-каратистов именно такие. Если не больше половины.

Единоборцам этого может вполне хватать: противник один, Вся техника в два удара и три пинка заранее определена правилами, — сюрпризов не будет. Да и времени на поединок достаточно много — можно потанцевать, пофинтить. Ну а в промежутках между всеми этими приплясываниями туда-сюда можно проводить своеобразную разведку боем. Авось чего и получится. Ну-ка, пну его ногой! Отбил. Ну-ка, попробую крюк слева! Уклоняется. Ага. А ну-ка, если еще раз типа крюк, — и сразу же встречный? Ура, попал!!!

Это, конечно, очень примитивная модель, но если вы посмотрите несколько десятков таких поединков, — без разницы, какого стиля, — то, увы, как раз это и увидите. Хоть в кик-боксинге, хоть в каратэ, хоть в таэквондо. Увидите, как тупо, раз за разом, человек пытается сделать одно и то же — и на десятый раз ему это удается. А как зрители-то довольны! Ведь посмотрев три-четыре боя, они уже могут распознавать все элементы, — то есть, уже почти знатоками стали!

Ответ прост — у спортивных единоборств нет никакой цели, кроме соревнований. Никакого другого смысла. Никакой основы, кроме правил. Они ни для чего более не приспособлены и никаких задач, кроме соревнований, перед собой никогда не ставили. Единоборства — это соревнования. И больше ничего. Не было бы соревнований, не было бы и единоборств. И если приемы, разрешенные в единоборствах, эффективны в уличной драке, — то приспособлены они для нее не более, чем гантель или гимнастическая палка, которыми, согласитесь, можно неплохо вломить, или даже убить, — но придуманы они совсем не для этого. Гантелей, конечно, вполне можно драться — но против меча с нею, знаете ли, ходить не стоит. Так же как и кикбоксеру не стоит «по-настоящему» драться с мастером-«прикладником». С настоящим, а не «бумажным», конечно. Хотя бы потому, что «честно» в этом случае не будет. Даже в зале.

Кто сказал, что боевые искусства не предназначены для драки?

Они по сути своей и есть самая настоящая драка — и без каких либо правил. Причем — именно одного против нескольких — и это, по-моему, их главное отличие. Именно этим они и ценны, только для этого и создавались, и лишь поэтому существуют сотни лет. А правилам место в спорте. Да, уличная драка некрасива и неуклюжа — но будет ли она такой, если противники будут уметь драться? И делает ли эта неуклюжесть ее менее опасной? И делает ли это ненужным умение драться и обучение ИСКУССТВУ драться? Работа профессионала не может быть некрасивой. Если он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО умеет это делать, то это будет именно искусство — то самое боевое искусство. Истинное боевое искусство. А цигуном после драки нужно заниматься. Решив, так сказать, насущные вопросы, можно подумать и о правильной осанке, и о долголетии… Драка — это то, от чего все пошло и к чему так или иначе все возвращается, несмотря на потуги «философов» в поясах. Уличная там, старинная-современная, лесная-полевая, зальная-вокзальная, — что за чушь? Какая разница? Где придется, там и подеремся. С кем придется, с тем и подеремся. Ну а не умеешь — какой же ты мастер? Ведь люди идут в секции именно учиться драться, как ни крути. Хоть в каратэ, хоть в кикбоксинг, — в том возрасте, когда мы начинаем этим интересоваться, мы практически никогда не имеем перед собой другой цели. Будем честны перед собой. Это уже потом в результате длительного промывания мозгов мы привыкаем думать иначе.

Те же самые спортсмены не могут не признать, что уличная драка развивается по совершенно другим законам — особенно если противников несколько. Приходится действовать гораздо быстрее, времени на танцы не остается, на финты — тоже. В реальном бою, а особенно с несколькими противниками, мы должны реагировать немедленно, — для этого и служит большое разнообразие вроде бы «одинаковых» приемов. Мы должны среагировать немедленно и тут же, на ходу провести «подгонку» под противника, под его манеру бить, двигаться, захватывать. Для этого необходимо знать большое количество вариаций и изменений — не приемов, а того, что их соединяет. И как соединяет. Это те самые «лишние движения, которые вроде и в базу не укладываются, и очевидного смысла не имеют. То есть, подавляющее большинство сегодняшних «знатоков» не знает смысла множества небазовых движений, объявляя их лишними. А это, кстати, и есть — стиль.

Можно владеть тремя приемами и быть мастером — если ты знаешь, как и с чем их соединять. В том числе и с действиями противника. То есть, владеешь множеством мелких и незаметных элементов, которые обычно в список «приемов» не попадают. Которые ты изучаешь именно прорабатывая тао. И с другими элементами, — «нелюбимыми», — ты в этом случае тоже работаешь тоже в основном через тао. Потому что, делая тао, скажем, десять раз, ты десять раз сделал какой-то определенный поворот, какое-то движение — вроде никогда не пригождавшееся, но «может быть и так», — какую-то защиту от удара в пах, хотя по правилам в пах бить и нельзя. Тем не менее, делая тао, ты все это «вроде знаешь». Вроде? А если ты делаешь тао уже несколько лет? Тело-то тоже обладает памятью. Кстати, именно поэтому чем больше делаешь тао, тем больше в нем видишь.

Ну а такой вариант: например, неохота вам тренироваться. Знобит, голова болит, или просто погано на душе… Ну ее в баню, эту тренировку, каждый день одно и то же… Только тао сделаю — и хорош. Точно. Тао — и хватит. А то надоело. Вот сделаю, — и … Разиков десять, чтобы просто на душу не давило. Это ж недолго. Ну вот десять таких разиков -это означает десять ударов кулаком, десять блоков, десять пинков, десять бросков… Даже если настроение не появится, все равно — это мало чем отличается от настоящей тренировки. Более того, если, тренируясь без тао ты можешь слишком увлечься одним элементом и забыть про остальные — их же много, — то делая тао, волей-неволей сделаешь все. В правильном соотношении, в движении и в соединении с другими элементами.

Вот, скажем, так я вижу смысл тао. Мне они нужны именно для этого.

Кстати, именно поэтому придумать действительно хорошую форму очень трудно. Не однодневку, которую станцевал и забыл, а такую, которая вмещала бы в себя все эти многие слои смысла. Потому и передаются тао, как наибольшая ценность стиля.